Они трудились для фронта: Контрразведка длиною в жизнь…

22/04/2015 09:30 «СМЕРШ». В кровопролитные годы Великой Отечественной войны одно это слово наводило ужас на немецких солдат и сдавшихся в плен фашистам предателей Родины – особенно, тех, кто выполнял задания фашистского командования, будучи переброшенными в качестве диверсантов в тыл советских войск. «Смершевцы» были вездесущи и находили врага повсюду – на их счету десятки тысяч обезвреженных немецких шпионов и советских дезертиров и неоценимый вклад в исход Второй Мировой войны.

Однако мало кто знает, какой ценой досталась контрразведчикам эта победа, ведь их работа долгое время носила строго засекреченный характер. К сожалению, большинства из них уже нет в живых. «Смершевец» Илья Алексеевич Горелкин ушел из жизни, отпраздновав свой девяностолетний юбилей. Однако оставленные им воспоминания, ставшие достоянием гласности спустя много лет после войны, заставляют взглянуть на события военных лет с новой, неожиданной стороны.

Илья Алексеевич попал на фронт не просто солдатом Советской армии – он столкнулся с войной, став одним из тех, кто, уже имея за плечами военный опыт и прохождение курсов артиллерийской подготовки, был направлен на новое, сверхсекретное обучение в полгода длиной в Новосибирской школе контрразведки. Тогда еще он не мог знать, что контрразведка станет его судьбой на всю жизнь. Три года Илья Горелкин воевал на фронте в звании старшего лейтенанта. Он был награжден тремя Орденами Красной Звезды, двумя Орденами Отечественной войны, медалями.

Главное управление контрразведки с лаконичным и леденящим душу названием «Смерть шпионам!» родилось 19 апреля 1943 года, став тайным и смертоносным оружием в борьбе с фашистским Абвером. Спустя два дня после этой даты, 21 апреля того же года, генералиссимус Иосиф Сталин поставил подпись под документом, регламентирующим деятельность новой структуры. На фронте главной задачей «смершевцев» была ликвидация фашистских разведчиков и диверсантов – отнюдь не самая легкая, но требующая мужества и профессионализма задача. Даже во время самых ожесточенных военных действий вражеская разведка не дремала и, наоборот, проявляла такую активность, что всеми правдами и неправдами стремилась просочиться в ряды Советской армии, очень часто пытаясь внедрить своих агентов по окончании наиболее кровопролитных боев. Нередко шпионы появлялись из леса: они выходили на дороги, ведущие к деревням, пытались проникнуть в части Красной армии, выдавая себя за раненных в ходе сражений советских бойцов. Как правило, агенты были хорошо оснащены комплектом нужных фальшивых удостоверений и старались действовать по продуманной заранее, тщательно отработанной схеме. Обнаружить таких шпионов было непросто, однако задачу по их выявлению во многом облегчало мирное население сел и деревень, сообщавшее в контрразведку обо всех появляющихся «из ниоткуда» подозрительных чужаках.

Илья Алексеевич вспоминает, что диверсанты часто «прокалывались» на мелочах. Один такой случай, запомнившийся контрразведчику, произошел во время наступления 302-го Стрелкового полка, в котором служил Илья Горелкин, в направлении города Клайпеды. Илья Алексеевич и его связной Егор Бирюков вместе перемещались на передовую, когда увидели бредущего им навстречу красноармейца в новом солдатском обмундировании с перевязанной левой рукой. Внешний вид незнакомца сразу показался контрразведчикам подозрительным, но еще больше насторожило их то обстоятельство, что солдат так и не смог назвать фамилии командиров взвода и отделения, в которых он, якобы, проходил службу, ссылаясь на то, что эти сведения он забыл. Зато он с готовностью протянул «смершевцам» свою красноармейскую книжку. «При ознакомлении с книжкой я обратил внимание, что она была скреплена стальной нержавеющей проволокой – а наши книжки скреплялись простой проволокой, - рассказывал Илья Алексеевич, - А вместо слова «шлем» там было напечатано «млеем». Были и другие искаженные слова. Зная ориентировку, на какие слова в красноармейских книжках при задержании подозрительных лиц надо обращать внимание, я задержал этого солдата. При допросе он признался, что был переброшен в район нашего полка немецкой разведкой. Он окончил Варшавскую разведшколу Абвера и был направлен в наш тыл для проведения разведывательной работы. Кроме того, подозрительным было еще и то, что в это время в нашем 302-м стрелковом полку новое обмундирование солдатам не выдавалось».

Однако бороться с немецкими диверсантами бойцам «СМЕРША» приходилось и в куда более тяжелых условиях. Однажды, в январе 1943 года, когда полк, в котором служил Илья Горелкин, находился вблизи Витебска, контрразведке стало известно о том, что в тыл Красной армии была переброшена немецкая агентура. Сведения эти вскоре обросли новыми подробностями: оказалось, что шпионы разместились прямо на участке полка, оборудовав на лесной поляне два охраняемых часовыми блиндажа. Командованием дивизии было решено провести разведку, а затем организовать нападение на вражеский лагерь и захватить всех, кто мог находиться в блиндажах. С этой целью контрразведчиками была сформирована группа захвата, в состав которой вошел и оперуполномоченный «СМЕРШ» Илья Горелкин.

Выполнить это задание, однако, оказалось не так-то просто. Разведчики подкрадывались к фашистским позициям целых три дня. Часами им приходилось лежать в засаде в глубоком снегу на двадцати пяти градусном морозе и изучать обстановку, чтобы подгадать наиболее подходящий для броска момент. Благоприятный момент выдался ночью 21 января, когда группа разведчиков из двенадцати человек незаметно пересекли линию фронта и уже утром оказались возле немецких блиндажей. Подкравшись к расположению врага, «смершевцы» затаились в засаде, наблюдая за происходящим возле палаток и отмечая, в какое время сменяются на своем посту часовые. После полудня к блиндажам подъехали запряженные лошадью сани, в которых, помимо возницы, находились еще три человека. Прибывшие сошли с саней и вошли в блиндаж. Разведчики приняли решение напасть на фашистскую позицию и захватить визитеров в плен. В восемь часов вечера «смершевцы» начали спецоперацию, к которой готовились не один день. Нападавшим не составило труда уничтожить всех часовых, однако фашисты неожиданно открыли стрельбу из своего убежища. В завязавшейся перестрелке двое из приехавших немцев были убиты, однако одного все-таки удалось взять в плен. Оказалось, что погибшие были диверсантами, одного из которых планировалось перебросить в тыл советских войск – агент уже был полностью готов к переброске: на нем была форма советского офицера с капитанскими погонами, он имел при себе несколько орденов и пакет документов, среди которых имелись даже справка о ранении и отпускной документ с отметкой о выезде в Свердловск. Единственный выживший немец, которого удалось захватить в плен, оказался майором и специалистом по переброске агентуры в тыл Красной армии.

«Через пересыльный пункт забрасывалось много агентуры, - вспоминал Илья Алексеевич, - К нам в полк забросили одного командира взвода, лейтенанта, который оказался потом агентом немецкой разведки. Я его арестовал. А еще был начальник санроты. Его тоже перебросили через пересыльный пункт. Он побывал в немецком плену и был как предатель: он выдавал пленных, которые проводили агитационную работу, поднимая дух военнопленных. Он сообщал о таких людях немцам».

Однако Илье Горелкину приходилось бывать и в передрягах, когда он чуть было, не распрощался с собственной жизнью. Один такой случай запомнился ему навсегда. Дело было накануне 23 февраля, когда советские войска подготавливали масштабное наступление. Всю ночь у контрразведчиков было много работы, и только к утру они, наконец, прибыли к командирскому блиндажу. Видя, что солдаты устали и замерзли, командир полка пригласил их внутрь, чтобы согреться фронтовыми ста граммами и теплом от печки-буржуйки. Сняв с себя заскорузлую от мороза тяжелую верхнюю одежду, разведчики расположились возле печки и мирно беседовали, когда вдруг раздался страшный вой. Никто не успел ничего сообразить, как в стене блиндажа образовалась огромная дыра, в которой засел массивный неразорвавшийся снаряд. Люди, кто в чем был, бросились на улицу. На снег в двадцатиградусный мороз некоторые выбегали босиком. На место прибыл наряд саперов. Всем было понятно, что снаряд придется взорвать, но перед этим из убежища необходимо было вынести ценные вещи – и предметы личного пользования, и штабные документы, и карты. За ними пришлось возвращаться в блиндаж на цыпочках, максимально осторожно. По счастью, трагедии удалось избежать. После того, как блиндаж опустел, снаряд был взорван саперами.

Но «смершевцы» выполняли в годы войны не только скрытую от посторонних глаз работу контрразведчиков. Им, как и прочим солдатам Красной армии, приходилось вступать в открытый бой с противником в случаях, когда этого требовали обстоятельства. «Я шел со своим адъютантом Егором, в прошлом моряком Балтийского флота, - рассказывал об одном из таких эпизодов Илья Алексеевич, - Оказавшись возле штаба полка, мы услышали, что там идет стрельба. «Что такое?», - думаю, - «Откуда может быть такая обстановка?» Подбегаем, смотрим: солдаты, ездовые, писаря заняли оборону и ведут бой с немцами. Я смотрю: стоит знамя полка. А часовой, который держал его, упал, схватился за плечо – я понимаю, что он ранен. Тогда я по-пластунски, боком, подбежал к этому знамени, схватил его, положил в проем между тюков и сам начал вести бой. Но на помощь нам пришли полковые разведчики, которые приступили к проческе местности, где были немцы – и всех немцев мы перебили».

Советские контрразведчики добивались победы любой ценой – и ценой собственной жизни в том числе. И они одолели фашизм в той войне, став надежным заслоном для наших войск от происков вражеской разведки.

А Илья Алексеевич Горелкин и после войны судьбу свою с контрразведкой связал надолго: обеспечивал безопасность наших войск в Германии, боролся с националистическим бандподпольем на Украине, служил в Управлении КГБ по Саратовской области.