"Часовой Родины" на службе первых лиц государства

28/05/2014 10:05 Саратовская региональная общественная организация ветеранов-защитников Государственной границы «Часовые Родины» объединяет в своих рядах более 700 ветеранов Афганистана, Северного Кавказа, Таджикистана, Мозамбика и других «горячих точек». Это люди, которые прошли «испытание войной» и чтят свои традиции, возникшие на службе в пограничных войсках. Накануне 28 мая, когда Россия будет праздновать День пограничника, мы встретились с одним из инициаторов создания и председателем правления «Часовые Родины», ветераном-афганцем КСАПО, кавалером ордена «Красной звезды» старшим прапорщиком запаса Андреем Ершовым. Он рассказал нашему ИА о начале своей службе, об успехах и боевых заслугах, о возвращении из Афганистана и создании организации «Часовые Родины».

Перед службой

Родился я в городе Оренбурге. Там же закончил восемь классов и поступил в оренбургское педагогическое училище на факультет физвоспитания. Специальность я выбрал «учитель физкультуры». Учился на отлично. За время обучения защитил звание «мастер спорта по легкой атлетике». В 1981 году я окончил пединститут. Передо мной встал выбор, куда идти. У меня было направление в Институт физкультуры в Ленинграде, но я хотел себя попробовать в военном деле. Поэтому мой выбор пал на поступление в Оренбургское зенитно-ракетное военное училище. Но хватило мне около недели, чтобы наесться армейской каши и понять – такая жизнь не для меня. Решил провалить экзамены, хотя начальник кафедры физподготовки уже до поступления обещал, что 100% буду учиться у них. Хотя в военном училище мне не понравилось, бегать от армии я не собирался. Даже мысли такой у меня не возникало в голове и, когда ко мне пришла повестка, я добровольно явился в военкомат.

«Учебка»

Отбор военнослужащих в военкомате тогда был серьёзный. Меня сначала хотели в спортивную роту СКА отправить, но не срослось. «Покупатель», как называют тех, кто производит выборку солдат в свои части, посчитал, что у меня мало шансов. Затем пришел «покупатель» от погранцов. Из нашей команды из 18 человек, в пограничники взяли только меня.

Самое тяжелое в срочной службе было пережить учебный пункт, так называемую «учебку». Нас же призвали в октябре. В родном Оренбурге уже шел снег. Мы в шапках, в куртке поехали в Крым. Остановились мы в Симферополе, а тут лето. Рядом море, цветут цветы, солнце – красота. Курорт, можно сказать. Но утром все иллюзии праздника закончились. Нас погнали на первую зарядку: бег, гусиный шаг, перекладина и отжимания. Я-то думал, что физически подготовлен, но оказалось, что грубо ошибался. Помню, что когда вернулись с зарядки в казарму, я даже не мог рук поднять, чтобы умыться. Суровое у нас было обучение. Потом, к концу «учебки» начался серьёзный экзамен – трехдневные учения. Мы, молодые бойцы, трое суток не спали. Нас подняли по тревоге и погнали на учения. Туда входили поиск нарушителей, обкатка танками, боевое гранатометание, стрельба и рукопашный бой. А в конце - 45-километровый марш-бросок во всей экипировке. Кто пробежал – идет в кинотеатр смотреть фильмы. Там всех рассадили так, чтобы видно было офицерам каждого. Оказалось – это было ещё одно испытание нашей выдержки. Нам надо было просмотреть шесть фильмов, например «Ленин в Октябре». То есть старались крутить такое кино, которое даже «свежим» смотреть-то не очень интересно. А тут три дня без сна. Заснул солдат – его уводят в казарму отсыпаться, а сами под карандаш записывают, чтобы потом учесть этот момент на распределении по частям. Честно скажу, я сломался на предпоследнем фильме. Да, было тяжело. Но, хоть и сложная была служба, нет никакого негатива. Есть что вспомнить.

На службе защиты глав государства

Затем я попал на пассажирское отделение КПП в Ялте. То есть моя задача стояла осуществлять проверку пассажиров сходящих с корабля. Мы досматривали багаж, документы, искали террористов. Тогда эта тема, ныне «популярная», была закрыта. Нам предоставляли фотографии подозреваемых, и мы должны были выловить их среди огромного потока пассажиров (а это более 2 тысяч человек туристов и 800 человек команды). Нужна была большая концентрация при такой службе. Народ же быстро идёт, а надо не дать возможному террористу сойти на берег. Здесь я врать не буду, за время службы ни одного злоумышленника не поймали. Были только «учебные» проверки. Так однажды я досматривал судно, до сих пор помню название – «Айвазовский», нашёл одного такого. Завалили его шезлонгами и брезентом прикрыли. Но не смог он уйти от зоркого глаза.

После полугода службы на КПП я попал служить в гарнизон особого назначения, где мы занимались охраной первых лиц государства. Кому-то кажется, что эта служба похожа на курорт. Но на самом деле это была напряженная служба. Мы не чувствовали себя «свободно». Нам даже гулять времени не было. Между сезонами охраны были трёхмесячные сезоны «сколачивания». Это была специальная подготовка, которая была намного сложнее, чем в простых ротах. Были у нас там и серьёзные инциденты, но рассказать о них я не могу: гриф секретности до сих пор не снят. За одну такую спецоперацию для правительства в 1982 году мне объявили личную благодарность от Леонида Ильича Брежнева. В 1983 году мне присвоили звание прапорщика, и я решил остаться на сверхсрочную службу.

Афганистан

Афганистан для меня наступил резко. Сначала был шок. Представляешь, приехал человек, служивший в Крыму, в Ялте, а тут попадаешь в такие условия, когда вокруг землянки, песок, воды нет. Первую неделю было вообще тоскливо. Но привык. Наша маневренная группа стояла вдоль иранских границ. У каждой такой группы был свой участок ответственности, вот мы его и контролировали. Нарушителей границ, мы, как таковых не ловили. Была иная задача в боевых условиях. Такие, как сопровождение колонн, засады, зачистка кишлаков от боевиков. На базе нашей группы была создана десантно-штурмовая маневренная группа, мы вылетали в другие провинции и выполняли боевые задания там.
И вот один раз была у нас одна боевая операция. Хотели высадить нас в одной из провинций, чтобы нашли мы «стингеры». Я был командиром захвата площадок, то есть, сначала выбрасывали меня и мою группу, мы обеспечивали приземление основной группы, чтобы та могла высадиться с продуктами, оружием и прочими припасами. Но оказалось, вертолётчики перепутали и оставили нас в окружении: бандитский кишлак перед нами, сзади сопка – деваться некуда. Нас обстреливали со всех сторон, а основная боевая группа подлететь не может. Пришлось взбираться на сопку под обстрелом и окопаться там. Провианта у нас было на три дня. Пользовались им очень экономно. Кое-как пересидели там неделю без воды. В итоге, нас спасла вовремя подошедшая боевая группа, которая и вытащила нас оттуда. Вот говорят, мы оккупантами были. Но ведь это не так. Мы помогали мирному населению, защищали его. Вот, например, у границы кишлак был. Ни света там не было, ни воды. Жила там девушка, молодая, беременная. И вот, когда на дворе была глубокая ночь, пришло ей время рожать. Жители тут же прибежали, попросили помощи. А ведь нам было запрещено передвигаться в темное время суток. В нарушении инструкций, мы снарядили боевую группу и пошли пешком, чтобы наш врач помог принять роды.

Опасность была вокруг. Даже от живности, что обитает там. Вот однажды, бойцы мои поймали кобру, зашили ей пасть и начали фотографироваться с ней. Позировали они, позировали, а тут у нитка порвалась. Хорошо у нас служил там один таджик-переводчик, что умел обращаться со змеями: он просто свернул ей голову. За две недели до конца контракта в 1988 году, меня перестали посылать на операции. Было как-то непривычно, я же постоянно в разъездах был. С ума сходил от скуки. И вот, последний день, уже приказ вышел, что я – гражданский человек и тут, как назло, для моего транспорта погода нелетная случилась. Сижу, дальше жду, уже как гражданский человек. Тут мне говорят, что есть возможность полететь с другой группой . Я схватил вещи и неподготовленный побежал, так хотелось на Родину.

Дорога в Саратов

Переехал я сначала в Симферополь. Работал там небольшое время «опером», затем возглавлял симферопольский союз ветеранов Афганистана. Когда союз развалился, я уехал в Оренбург, где работал тренером команды мастеров по гандболу. В Саратов переехал случайно. Мы тогда с нашей командой приехали на соревнования в область. Здесь, как оказалось, жили мои друзья по службе в Афгане. Они мне предложили остаться в Саратове. Тут я работал начальником службы безопасности и начальником охраны. В то время были времена трудные. Мы с друзьями давно хотели создать организацию по типу «Часовые Родины». Ходили по всем инстанциям, везде нам условия ставили. Ну мы и решили, что легче самим все создать, чтобы ни от кого не зависеть. Собрались в один хороший момент, разработали свой устав организации, благо ребята с Ижевска помогли – прислали свой, на основе которого мы его и создали. Зарегистрировались и в 2012 году впервые в истории Саратова провели праздник на Набережной. И уже сейчас к нам звонят, спрашивают, когда мы опять будем собираться. У нас же традицией стало проведение праздника без алкоголя, без всякого недостойного для пограничников поведения. Нас даже начальник полиции Сергей Аренин заметил, что за последние годы культура проведения Дня пограничника выросла. Мы хотим сделать так, чтобы люди не по кустам водку пили, а организованно, культурно проводили праздник. Мы должны отойти от стереотипа, когда в дни ВДВ и пограничников мирные жители прятались по домам, боясь нарваться на пьяную толпу. Надо сделать так, чтобы даже те, кто не имеет к пограничникам отношения, могли прийти на концерты, выступления, награждения.